Во многом это связано с появлением такого понятия, как качество жизни. Основной целью ЗГТ вначале являлось купирование менопаузальных симптомов, однако позднее исследования показали, что препараты ЗГТ могут оказывать и другие положительные эффекты. Поскольку было обращено внимание на то, что после менопаузы у женщин возрастает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний и быстро прогрессирует остеопороз, появилась гипотеза о протективном эффекте ЗГТ в отношении сердечно-сосудистых заболеваний и развития остеопороза.

Известно, что если в возрасте до 50 лет соотношение сердечно-сосудистых заболеваний у мужчин и женщин составляет 1/2, то к 80 годам – 1/1. Заболевания коронарных сосудов, вызванные атеросклерозом, относительно редки у женщин в пременопаузе. Поскольку атеросклероз связан с нарушением липидного обмена, у женщин в пременопаузе липидный профиль более благоприятный, чем у мужчин-ровесников и женщин в постменопаузе. Помимо нарушений липидного обмена изменения в системе гемостаза также являются важным фактором риска острого инфаркта миокарда (ИМ) и инсультов.

Известно, что высокий уровень фибриногена повышает риск развития ИМ в 2 раза – эффект, сравнимый с аналогичным действием холестерина. Повышение уровня фактора VIII:C (что имеет место часто при субклинических и клинически проявляющихся сосудистых заболеваниях) ассоциируется с повышением уровня vWF (фактор фон Виллебрандта).

В большинстве клинических исследований демонстрируется связь между повышением уровня этих факторов и заболеваниями коронарных сосудов сердца. С повышенным риском фатального острого ИМ ассоциируется и высокий уровень фактора VIII. Центральную роль в возникновении коронарных и мозговых тромбозов играют тромбоциты. В настоящее время исследования сконцентрированы на изучении генетических нарушений на уровне поверхностных рецепторов тромбоцитов.

Несмотря на интенсивное изучение в последние годы феномена старения, единого объяснения происходящим при этом изменениям на клеточном уровне по_прежнему нет. В настоящее время имеют хождение две теории: теория повреждения клеток (“накопления ошибок”) и теория “запрограммированности”. Теория “накопления ошибок” подразумевает, что во время синтеза белков могут происходить “случайные ошибки”, что, соответственно, ведет к быстрому накоплению содержащих такие “ошибки” молекул и нарушению их нормальных функций, а следовательно, и функций клеток.

А поскольку с возрастом “ошибки” накапливаются, то, соответственно, и функциональные возможности клеток, органов, систем органов и организма в целом снижаются. В качестве основных источников “ошибок” на уровне синтеза белков рассматриваются свободные радикалы и гликозилирование (рис. 1). Высокореактивные свободные радикалы, взаимодействуя с ключевыми клеточными компонентами, ведут к повреждению функции клеток.

Рис. 1. Теория повреждения клетки.

Неэнзиматическое гликозилирование основных клеточных компонентов, включая ДНК и белки, ведет к перекрестному связыванию и аккумуляции перекрестно связанных белков в клетках и тканях, оказывая негативные эффекты на функционирование клеток, в частности, биосинтез и энергетические системы. Теория “запрограммированности” подразумевает, что процесс старения является результатом генетической программы, аналогичной тем, которые контролируют эмбриогенез и рост. Существует мнение, что по меньшей мере несколько генов вовлечены в генетический контроль максимальной продолжительности жизни. Недавно в экспериментах in vitro было показано, что активация теломеразы в человеческих клетках может значительно замедлить физиологическое старение.

Широкий спектр физиологических изменений нормального процесса старения развивается независимо от заболеваний. В связи с этим при ведении гериатрических пациентов необходимо учитывать снижение функциональных резервов всех органов и систем. С современной точки зрения теория “запрограммированности” процесса старения и смерти кажется наиболее привлекательной, учитывая последние успехи в изучении процесса апоптоза – “запрограммированной” смерти клеток – в патогенезе множества заболеваний, и, в первую очередь, в процессе атероматоза и атеросклероза, а также онкологических заболеваний. Однако не следует сбрасывать со счетов и то, что, наряду с “запрограммированным” старением, повреждением и смертью клеток, важнейшую дополнительную роль могут играть и свободные радикалы, и гликозилирование как экзогенные повреждающие факторы.

Возможно, некоторая “неразбериха” в механизмах старения, апоптоза, атеросклероза, липидного обмена и эндотелиальных нарушений, а также отсутствие учета ряда изменений в системе гемостаза (как приобретенных, так и генетически обусловленных) стали причиной весьма разноречивых результатов широкого применения ЗГТ. Поскольку было обнаружено, что эстрогенсодержащие препараты у женщин в постменопаузе положительно влияют на липидный профиль, было предположено (с нашей точки зрения, весьма легковесно), что ЗГТ может значительно снижать риск развития сердечно_сосудистых осложнений. Следует заметить, что эта идея зародилась в те времена, когда исключительной, если не единственной, причиной возникновения атеросклероза, ИБС, острого ИМ и инсульта считали высокий уровень холестерина и липопротеидов низкой плотности (ЛНП) в крови.

Наблюдательные исследования в начале 80-х годов подтвердили гипотезу о кардиопротективном эффекте ЗГТ. Было отмечено значительное снижение частоты сердечно-сосудистых заболеваний и смертности от этих заболеваний. На фоне первых весьма обнадеживающих результатов неожиданным для многих исследователей оказалось то, что ЗГТ ассоциируется с повышенным риском тромбозов и тромбоэмболических осложнений.

При первом изучении побочных эффектов ЗГТ в 1974 г. было отмечено некоторое преобладание среди пациентов с венозными тромбозами женщин, получавших ЗГТ (14 и 8% соответственно). Тем не менее, в последующих исследованиях не выявлялось увеличение частоты возникновения тромбозов на фоне ЗГТ (Young, 1991; Devor, 1992). Bounamex et al. (1996) также не обнаружили существенных изменений параметров гемостаза, особенно при трансдермальном пути введения.

В исследованиях, проведенных позже, был отмечен более высокий риск развития венозных тромбозов (в 2–4 раза выше, чем у женщин, не получающих ЗГТ). В дальнейшем исследования типа “случай–контроль” и проспективные наблюдательные исследования также подтвердили взаимосвязь между ЗГТ и венозными тромбозами. Характерно, что наибольший риск развития венозных тромбозов отмечается в первый год приема ЗГТ. Увеличение частоты тромбозов было обнаружено как при пероральном, так и при трансдермальном пути введения ЗГТ; как при использовании конъюгированных эстрогенов, так и эстрадиола.

Противоречивость результатов ранних и поздних исследований обусловлена по меньшей мере тремя факторами:

– несовершенством объективных диагностических методов выявления венозных тромбозов в ранних исследованиях;

– низкой распространенностью использования ЗГТ в ранних исследованиях, в связи с чем были получены недостоверные результаты в определении разницы относительного риска. Так, в ранних исследованиях частота применения ЗГТ среди здоровой популяции женщин составляла 5–6%;

– отсутствием учета возможного наличия скрытых генетических форм тромбофилии и/или антифосфолипидного синдрома (АФС).

Тот факт, что как при гормональной контрацепции, так и при ЗГТ частота тромбозов выше в течение первого года, свидетельствует в значительной степени о существовании дополнительных факторов риска, в частности скрытой генетической тромбофилии (мутация FV Leiden, мутация протромбина G20210А и др.) или АФС. Что касается последнего, то следует отметить: часто АФС игнорируется, поскольку отягощенный акушерский анамнез (синдром потери плода, тяжелый гестоз, преждевременное отслоение нормально расположенной плаценты) не учитывается при назначении препаратов ЗГТ, не говоря уже о лабораторном выявлении антифосфолипидных антител. Результаты исследования HERS (The Heart and Estrogen/Progestin Replacement Study), кроме того, свидетельствуют и о повышении риска артериальных тромбозов у пациентов с генетически обусловленной и приобретенной (АФС) тромбофилией на фоне ЗГТ.

Весьма интересны в свете вышеизложенного результаты одного рандомизированного исследования (EVTET, 2000) по применению ЗГТ у женщин с венозными тромбозами в анамнезе. Исследование было прекращено досрочно на основании полученных результатов: частота рецидивов тромбозов составила 10,7% в группе пациенток с тромбозами в анамнезе на фоне ЗГТ и 2,3% – в группе плацебо.

Все случаи тромбозов были отмечены в течение первого года ЗГТ. Большинство женщин с рецидивом венозного тромбоза на фоне приема ЗГТ имели генетически обусловленный (мутация фактора V Leiden) или приобретенный (антифосфолипидные антитела) дефект гемостаза. При повторном анализе Оксфордского исследования типа “случай–контроль” риск тромбозов был выше у женщин с резистентностью и АФС. По данным Rosendaal et al., если риск тромбозов глубоких вен (ТГВ) при наличии мутации FV Leiden или мутации протромбина G20210А повышает риск в 4,5 раза, а ЗГТ повышает риск развития венозных тромбозов в 3,6 раза, то при их сочетании отмечается увеличение риска в 11 раз. Таким образом, ЗГТ, так же как и комбинированная оральная контрацепция (КОК), обладает синергичным эффектом с генетической и приобретенной тромбофилиями в отношении риска развития венозных тромбозов. Недавно появились сообщения о повышении в 11 раз риска развития ИМ у пациенток с мутацией протромбина G20210А и гипертензией на фоне ЗГТ.

Биологические эффекты ЗГТ на систему гемостаза схожи с таковыми КОК, однако следует учесть, что если пользовательницами КОК являются в основном молодые женщины, то ЗГТ – женщины в пери- и постменопаузе, что увеличивает риск развития тромбозов, поскольку кроме эффектов ЗГТ, возможных скрытых тромбофилических нарушений, накладываются еще и возрастные особенности функции системы гемостаза (табл. 1).

Влияние ЗГТ на гемостаз интенсивно изучается, но на сегодняшний день известно, что имеет место активация коагуляции. Весьма противоречивы данные о влиянии ЗГТ на отдельные факторы свертывания, однако известно, что наряду с активацией коагуляции активируется и фибринолиз, о чем свидетельствует повышение уровня t-PA, снижение PAI-1.

Что касается влияния ЗГТ на фактор VII, то здесь необходимо отметить, что при пероральном приеме неконъюгированных эстрогенов его уровень повышается, в то время как в большинстве исследований при приеме комбинированных препаратов или трансдермальном пути введения уровень фактора VII не меняется или слабо снижается.

В отличие от эффектов КОК и беременности, ЗГТ снижает уровень фибриногена (как комбинированные, так и чисто эстрогенные препараты ЗГТ). Поскольку высокие уровни фактора VII и фибриногена ассоциируются с высоким риском сердечно-сосудистых заболеваний, то их снижение может быть успешным в снижении этого риска. Тем не менее, успех снижения уровня фибриногена (уровень фактора VII снижается реже) может быть сведен к минимуму влиянием ЗГТ на естественные антикоагулянты – снижением АТ III, протеина С и протеина S. Хотя в некоторых исследованиях отмечается повышение уровня протеина С и отсутствие влияния на протеин S ЗГТ, однозначно определяется во всех исследованиях появление резистентности к АРС. А если учесть, что с возрастом АРС_R, не связанная с мутацией фактора V Leiden, также может появляться (вследствие возможного увеличения фактора VIII:С), то риск развития тромбозов также возрастает. И, конечно, вероятность тромбоза значительно увеличивается, если в дополнение к двум указанным выше причинам добавляется еще и скрытая форма мутации фактора V Leiden или другие формы тромбофилии.

Маркеры тромбофилии, так же как F1+2, фибринопептид А и растворимый фибрин, повышаются на фоне ЗГТ. Несмотря на различные эффекты ЗГТ на отдельные факторы свертывания, все они свидетельствуют об активации свертывающей системы. Повышение же уровней Д-димера и комплексов плазмин–антиплазмин свидетельствует, что при ЗГТ повышена не только коагуляционная активность, но также активизирован фибринолиз.

Таблица 1. Изменения в системе гемостаза, обусловленные ЗГТ и возрастом

Однако в некоторых исследованиях не обнаруживается увеличение уровней F1+2, ТАТ или Д-димера. В тех же случаях, когда обнаруживается активация коагуляционного каскада и фибринолиза, корреляция между уровнем повышения маркеров тромбинемии и фибринолиза отсутствует. Это свидетельствует о том, что активация фибринолиза на фоне ЗГТ не является ответом на повышение коагуляционной активности. Поскольку липопротеин (а) (Lpa) является независимым фактором риска атеросклероза и ИБС, его определение у женщин, получающих ЗГТ, также представляет большой интерес. Lpa обладает структурным сходством с плазминогеном и при повышенном уровне Lpa, конкурируя с плазминогеном, ингибирует фибринолитическую активность. У женщин в постменопаузе уровень Lpa обычно повышен, что может влиять на протромботическую тенденцию. По данным некоторых исследований, ЗГТ снижает уровень Lpa, что, возможно, отчасти объясняет снижение PAI-1 на фоне ЗГТ и активацию фибринолиза. ЗГТ обладает широким спектром биологических эффектов. Помимо указанных выше, на фоне ЗГТ отмечается снижение растворимого Е-селектина наряду с другим растворимым маркером воспаления, ICAM (молекулы межклеточной адгезии). Тем не менее, результаты клинического испытания РЕРI (Postmenopausal Estrogen/Progestin Interventions) и других исследований свидетельствуют о повышении уровня С-реактивного белка, что усложняет интерпретацию заявленных ранее противовоспалительных эффектов ЗГТ.

Рассуждая об антиатерогенных эффектах ЗГТ, нельзя обойти стороной вопрос о влиянии на уровень гомоцистеина. В последние годы гипергомоцистеинемия рассматривается как независимый фактор риска и атеросклероза, и ИБС, и вено-окклюзионных заболеваний, поэтому влияние ЗГТ на уровень гомоцистеина представляет большой интерес. Согласно имеющимся на сегодняшний день данным, ЗГТ снижает уровень гомоцистеина в плазме. Так, в двойном слепом рандомизированном плацебоконтролируемом исследовании 390 здоровых женщин в постменопаузе, проведенном Walsh et al., после 8 мес терапии конъюгированными эстрогенами (0,625 мг/сут в сочетании с 2,5 мг/сут медроксипрогестерона ацетата) или применения селективного модулятора эстрогеновых рецепторов, ралоксифена отмечалось снижение уровня гомоцистеина (в среднем на 8% по сравнению с плацебо). Безусловно, это является положительным эффектом ЗГТ.

Одним из наиболее рано выявленных эффектов ЗГТ является нормализация липидного обмена, при этом отмечается повышение уровня липопротеидов высокой плотности, снижение ЛНП и повышение уровня триглицеридов.

Рис. 2. Протективные эффекты эстрогенов.

Таблица 2. Основные характеристики и результаты исследований HERS, NHS и WHI

Хотя ранее было отмечено кардиопротективное влияние ЗГТ вследствие благоприятного влияния на липидный профиль, функцию эндотелия (рис. 2) (благодаря некоторым противовоспалительным эффектам), последние данные (НЕRS и др.) демонстрируют, что в первый год ЗГТ не только повышен риск венозных тромбозов, но и наблюдается также незначительное повышение риска инфаркта миокарда. Учитывая вышеуказанное, вопрос об отдаленной эффективности ЗГТ для профилактики сердечно-сосудистых осложнений остается нерешенным и требует дополнительных исследований. В то же время риск тромботических осложнений повышен в 3,5–4 раза. Кроме того, исследования HERS и NHS (Nurses’ Health Study) показали, что положительный эффект ЗГТ в профилактике заболеваний коронарных сосудов в значительной степени зависит от функционального состояния эндотелия коронарных сосудов. В связи с этим при назначении ЗГТ следует учитывать возраст пациентки и соответственно оценивать степень повреждения коронарных артерий. В условиях “сохранного”, функционирующего эндотелия ЗГТ (как только эстрогенными препаратами, так и комбинированными) у здоровых женщин в постменопаузе значительно улучшает эндотелиальную функцию, вазодилататорный ответ, липидный профиль, в значительной степени тормозит экспрессию медиаторов воспаления и, возможно, снижает уровень гомоцистеина – важнейшего фактора атеросклероза и заболеваний коронарных сосудов. Пожилой возраст и атеросклеротическое повреждение сосудов сопровождаются снижением функциональной активности эндотелия (антитромботической) и, в частности, снижением количества эстрогеновых рецепторов, что, соответственно, значительно снижает потенциальный кардиопротективный и васкулопротективный эффекты ЗГТ. Таким образом, кардиопротективный и эндотелиопротективный эффекты ЗГТ в настоящее время все больше рассматриваются в связи с концепцией так называемого “здорового” эндотелия.

В связи с этим положительные эффекты ЗГТ отмечаются у относительно молодых женщин в постменопаузе без заболеваний коронарных сосудов или других коронарных факторов риска или инфаркта миокарда и/или тромбозов в анамнезе. Более высокий риск артериального тромбоэмболизма связан с такими сопутствующими факторами риска, как возраст, курение, диабет, артериальная гипертензия, гиперлипидемия, гипергомоцистеинемия, мигрень и семейный анамнез артериальных тромбозов.

В этой связи следует отметить, что исследования HERS по вторичной профилактике артериальных заболеваний у 2500 женщин с заболеваниями коронарных сосудов с помощью ЗГТ в течение более чем 5 лет показали увеличение числа венозных тромбозов и отсутствие положительного эффекта в отношении артериальных заболеваний.

Также в большом плацебоконтролируемом исследовании WHI (Women’s Health Initiative) по первичной профилактике, в котором планировалось участие 30000 женщин, в первые 2 года отмечалось увеличение как частоты инфарктов миокарда, так и венозных тромбозов.

Результаты исследований HERS, NHS и WHI представлены в табл. 2. Окончание читайте в следующем номере журнала.