Он считает, что биологические часы человека, которые поддерживают 24-часовой суточный ритм, продолжают работать относительно нормально только 90 дней пребывания в космосе, а потом начинаются сбои.

Опыты на животных в условиях невесомости уже зафиксировали возможность ослабления механизма отслеживания дня и ночи, после чего уменьшается длительность сна, и снижается его качество. Опыты на себе проводил в 1997 г. астронавт Джерри Линенджер (Jerry Linenger), который находился тогда на российской станции "Мир" в течение почти пяти месяцев. Он записывал свою температуру и скорость реакции пять раз в день в течение трех периодов по две недели. Он также записывал каждый день время сна и бодрствования, в том числе и ориентировочную длительность периода "вынужденного" бодрствования. Кроме того, он пытался оценить и качество сна.

Эти записи свидетельствуют о том, что с течением времени вечером у Линенджера стала меняться температура тела и изменялась скорость реакции. И все это совпадало с его субъективными ощущениями. Линенджер отмечал, что шел спать только потому, что часы показывали "ночное" время, а на самом деле спать не хотелось, а во время сна он гораздо чаще стал просыпаться, чем в начале полета.

Возможно, что всему этому есть и другие объяснения, все-таки Линенджер находился на "Мире" в состоянии довольно сильного стресса и плохо спал, может быть, совсем по другим причинам. Но теперь "подопытных кроликов" на МКС хватает и можно провести исследования не на одном добровольце, а то статистики в этом деле явно не хватает. И у наших космонавтов, месяцами живших на МКС тоже надо бы поинтересоваться насчет бессонницы.

Е. Волынкина

(по материалам Ananova)

Источник: РОЛ